В. Н. Белов: "Близкая даль" - Глава 1 SUBITO или после дождичка в четверг
Вернуться к содержанию
Вот и наступила пора увядания, когда на исходе прихотливая летняя жара, а вечера наполняются прохладой, предвестником скорых ночных заморозков. Солнце умеряет свой накал, чаще висят в воздухе мелкие капли дождя, временами налетают порывы холодящего ветра, а накопившаяся за лето донная муть всплывает у берегов Финского залива, вызванная зачастившими штормами. На первых блеклых листьях, появившихся в зеленеющих кронах деревьев, набирают силу багрово-желтые оттенки, траурной каймой оповещая о грядущей зиме с ее метелями и холодами. Стойкие запахи клубники и яблок, ранее заполнявшие пригородные электрички, сменяют ароматы лесных ягод и грибов, исходящие из корзинок, коробов, ведер, трепетно поддерживаемых запьяневшими от тихой охоты горожанами. Они везут свою нелегкую добычу, чтобы, устав еще больше, превратить ее в разнообразные заготовки, варенья, компоты, маринады, соленья. А позже, когда-нибудь в январе или феврале, похрустывая грибком или размачивая в чае лесную ягоду, взгрустнуть и вспомнить ушедшие золотые деньки.
Вот и мне не удалось выстоять против зова в неведомую даль. Забросив дела, я устремился в лес, чтобы вкусить прелести набиравшего силу грибного сезона. Нельзя сказать, что меня манили ароматы флибустьерских морей и неразгаданные тайны египетских фараонов, но хотелось чего-то необычного. Пусть соблазны и искушения даны человеку во искупление грехов, неизбывная тяга к приключениям не проходит с годами. Впрочем, какие приключения? - не первый раз я ехал на дачу в Дибуны.
Лес, являющийся целью моего путешествия, располагался по соседству с дачным участком, начинаясь мелким кустарником и мокрыми колдобинами прямо за оградой. Он радовал глаза, уставшие от невзрачной городской архитектуры, сулил покой и приятное отдохновение. Однако город напоминал о себе запахами бензина и машинного масла, шумом нескончаемого потока автомобилей, мчащихся по другую сторону участка. За автострадой шла линия выборгской электрички, добавляя к автомобильной какофонии пронзительные гулы и свисты. Перекликаясь с ними, в лесу постукивал дятел, но гораздо чаще откликались веселые пичуги, залетавшие на дачный участок, чтобы подъесть остатки ягод коринки и черноплодной рябины. Участок, как символ порубежья, отделял бренный мир человеческих страстей от нетленной монументальности природы. Хотя, кто знает, что вечно под луной?
Смеркалось, ночь вступала в свои права. Полумрак окутывал привычный пейзаж, придавая ему флер недосказанности. По грибы я отправлюсь утром, а вечером ничего не мешало отдохнуть, забыв о хлопотах и заботах. Уходили суетливые помыслы, сознание освобождалось от гнета тревог и сомнений, путы праздности были милее лицемерия феодальной несвободы. А день клонился ко сну, замирали звуки, отрешившись от мирских дел, на утомленную землю с небес спускалась благодать, невидимым покрывалом окутывая все сущее.
Мысли странным образом перенеслись к головоломкам - они всегда нравились мне. В хороших головоломках неизменно присутствует элемент неожиданности, помноженный на их удивительную привлекательность. Казалось бы, проблемы, затрагиваемые в головоломках, не имеют прямой связи с реальной жизнью. Уверяю вас, это не так, ведь и в повседневности постоянно встречаются головоломки, от простых до самых сложных. Решением головоломок, например, будет поиск лучшего способа добраться к друзьям на другой конец города, расставить мебель в комнате, раскроить ткань на платье. А разве не головоломки - дожить до очередной зарплаты, упаковать чемодан в дорогу или снять запутавшуюся гирлянду с новогодней елки? Головоломные задачи находят нас даже тогда, когда мы вовсе не расположены ими заниматься. Кто-то свыкается с ними, расценивая как очередную неприятность, а другие, к которым относился и я, получают удовольствие от их решения. Это и понятно, ведь головоломки в миниатюре отражают вечную гармонию мироздания.
Зачастую головоломки не нуждаются в том, чтобы их придумывали, - они имеют свойство возникать в нашей жизни сами по себе, показывая, что вокруг еще осталось достаточно места для тайн и загадок. И это совсем не плохо. По большому счету, только там, где появляются возможности выбора, простор для поисков и раздумий, существует редкая во все времена возможность вырваться из царства необходимости в царство свободы. Головоломки дают ее каждому, кто интересуется ими. Склонный к решению головоломок ум избегает тех прямых схем, которые диктуют калифы на час, превратностью судеб ставшие цензорами наших прав и интересов. С другой стороны, по сравнению с жизнью, мир головоломок имеет свои отличия. Основное заключается в том, что житейские головоломки не содержат однозначного ответа. Удовлетворение их правильным решением приводит к ощущению полноты жизни, которое никак не связано с подглядыванием в известный результат, помещенный заботливым автором в конце задачника.
Рассуждения на тему головоломок завершились тем, что вспомнилась ситуация, созданная с помощью ног на эскалаторе метро - ведь почти каждый день я добираюсь на работу через станцию Площадь Восстания. Я опаздывал. Чтобы наверстать потерянное в транспортной пробке время, побежал вниз по эскалатору. Спускаясь со скоростью две ступени в секунду, я насчитал сто сорок ступеней. Через день ситуация повторилась, но теперь мне грозило большее опоздание. Естественно, я бежал быстрее - со скоростью три ступени в секунду, а насчитал их больше на двадцать восемь штук. Странно получалось: чем быстрее бежишь, тем длиннее эскалатор. А сколько же всего ступеней на нем?
Спозаранку лес встретил росой и восторженной армией комаров, вкушавших радость от моего появления. Под ногами хрустело и чавкало, хвойную подстилку сменяли островки мха и лужицы торфяной воды. Изредка попадались кустики голубики и обобранные малинники. Спереди был военный полигон, будораживший лес гулкими хлопками выстрелов. День ожидался погожим, а это сулило приятное путешествие, вскоре потеплеет - исчезнут и комары. Однако на все воля провидения! Свидетельством тому было полное отсутствие грибов даже в самых заветных, ранее обильных ими местах. Их то ли выбрали удачливые грибники, вставшие раньше, то ли ночь оказалась неурожайной. За несколько часов корзинка пополнилась парой подберезовиков и десятком сыроежек. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...
К полудню стало теплее - и от ходьбы по лесу, и от солнца, взошедшего вверх по небосклону. Скинув куртку, я подставил лицо струйкам воздуха, слабому отголоску шумящего в лесных кронах ветра. Не одарив грибами, лес награждал девственным покоем и безмятежностью. Стрельбы кончились, кругом стояла тишина. Прелые ароматы слегка щекотали нос, дышалось легко и свободно. Остался в прошлом унылый город с его индустриальными пейзажами, грязными улицами и сонмами попрошаек, трудолюбиво демонстрирующими свои телесные и социальные язвы. Любое сравнение, выполненное под сенью леса, было не в пользу развратной и прагматичной цивилизации. Тщетны попытки выиграть спор с природой о первородстве, - думалось мне.
Воздух был упоительно вкусен и ничем не напоминал привычный смрад нагретого асфальта. Чудные запахи диковинных трав, ягод, смолы, еловых шишек, торфа и даже растущих где-то грибов висели в воздухе, который был напряжен от их обилия до такой степени, что казалось: тронь - и зазвенит. Все чувства, ранее за ненадобностью дремавшие, невольно обострились, как бы в попытке слиться с природной первозданностью. И сразу появилось ощущение электризации, которая словно бы сгущалась вокруг меня. Являлось ли это вестником предстоящих событий? Возможно, но в то время никакой настороженности не было да и быть не могло - места знакомые, что может приключиться?
Почти с пустой корзиной я повернул назад, туда, откуда совсем недавно стремился убежать. Я шел на юг, солнце светило прямо в глаза. Пусть не повезло с грибами, зато на даче ждали пара бутылок холодного пива и вяленая вобла, не без умысла прихваченные в дорогу.
Истек час, другой, но ни знакомая автострада, ни шпалы железной дороги не желали обнаруживать себя. Вопреки ожиданиям, лес становился гуще и темнее. Солнце затерялось в кронах огромных корабельных сосен. В пригородном лесу все это было неправильным, более того, невозможным. Мирные картины лесной жизни, открывавшиеся передо мной, приобретали зловеще-мрачные тона. Стало совсем не до веселья. Компас я не захватил, но муравейники, расположение веток и мха на стволах сосен, а также любые другие признаки, что используют для ориентирования на местности, приводили к заключению о правильности выбранного пути. Я продолжал движение на юг.
Постепенно лес превращался в вековую тайгу. На удивление, появились грибы, раз за разом пополняя тяжелевшую корзину. С неизбежностью надвигалась ночь. Без ночевки не обойтись, а это не самое лучшее при отсутствии палатки, спального мешка и других походных принадлежностей. Впрочем, где наша не пропадала, тряхнем стариной! С помощью зажигалки был разложен костерок, а на ужин шеф-повар, он же единственный посетитель лесной забегаловки, соорудил себе шашлык из грибов в клюквенном соусе. Пусть одно блюдо, зато приготовленное с выдумкой и любовью. В качестве палатки сгодилась разлапистая ель, ветви которой опускались до земли, создавая что-то наподобие шалаша. Тут и переночую.
Перед сном я размышлял о всяких странностях, к мыслям о которых привели дневные блуждания по лесу. Как-то на рынке я подметил, что купленные фрукты, если их взвесить по отдельности, имели больший вес, чем при взвешивании вместе. Списать на обвес такое несоответствие было невозможно - это был бы обвес наоборот. Более того, эта же странность наблюдалась на точно выверенных электронных весах, которыми я не поленился воспользоваться у себя на работе. В чем причина? Тогда, может, и петух, стоя на одной ноге, будет тяжелее? А может, дела обстояли как с чеширским сыром, взвешенным на рычажных весах? На одной чашке он весил восемь фунтов, на другой - два. Стоило подумать...
День следующий начался с промозглого холода и ставших привычными укусов комаров, желавших лишить меня остатков жизни в закоченевшем теле. Подстеленный снизу лапник и шатер из еловых веток не смогли заменить привычный комфорт. Ничего, мускулы растут при тренировке, - утешил я себя пионерской мыслью. Затем, расправившись с остатками грибного ужина, возобновил движение на юг. Пусть лес не похож на лабиринт, но, как и там, требовалось держаться выбранного направления. Беда за бедой - кончались сигареты, их могло хватить только до вечера. Может быть, скоро выйду к жилью, - думал я, мечтая о горячем кофе с бутербродами.
Вовсю занимался рассвет, когда подвернулась натоптанная тропинка, ведущая в нужном направлении. Идти стало легче, но однообразный пейзаж и колышущиеся блики рассвета навевали сонливость. Вскоре тропа пересекла глубоко зарывшийся в землю ручеек с холодной прозрачной водой, я вволю напился и освежил лицо. Сигареты исключались, оставалось крутить головой, кидая взгляды под ноги да по сторонам.
На полянке, выходившей к тропе, я уловил что-то необычное, а подойдя ближе, обнаружил человека, принявшего позу роденовского мыслителя. Он сидел на стволе поваленного дерева, иногда мотая головой: то ли отгоняя комаров, то ли вторя своим мыслям. Мое появление не вызвало у него ни малейшего проблеска любопытства. Приблизившись, я смог рассмотреть лесного жителя в деталях. Красная косоворотка, подпоясанная шнурком с кистями, и широкие темные штаны, заправленные в блестящие лаковые сапоги, делали его похожим на солиста ансамбля песни и пляски. Лицо с выступающими скулами, русая шевелюра и вздернутый картошкой нос имели яркий национальный колорит, под стать манере одеваться. Не хватало только гармошки.
Я нерешительно потоптался рядом и, наконец, поздоровался. Мой собеседник, явно не желавший считать себя таковым, в ответ буркнул что-то невразумительное. То ли поздоровался, то ли послал куда подальше. Объяснив, что заблудился, я спросил, как выйти к Песочной или Дибунам. Погруженный в раздумья, которые бороздили его лицо глубокими морщинами, солист пробормотал:
- Разотри, добавь опять, что имеешь вдругорядь? - а потом, как бы спохватившись, громче добавил:
- Хочешь - иди лесом, хочешь - тропинкой. Так или иначе, куда ни иди, не окажешься там, где тебя не ждут.
Утомившись сказанным, он отвернулся, упершись затуманенным взглядом в сапоги. Уже неплохо, контакт налажен, - заключил я и сообщил ответ на мучившую его загадку. Дернувшись всем телом, он молча уставился на меня, на лице застыло удивление, а губы тихо шептали услышанную фразу. Постояв несколько минут и не дождавшись иной реакции, я двинулся дальше. Перед уходом я оставил другую загадку - пусть поразмышляет абориген, если ему загадки нравятся.
- Три не три, а дырок две. Что это?
Тем самым я еще более озадачил таинственного собеседника, но мой путь с его подачи стал несравненно веселее. Хорошо знать, что не идешь туда, куда не нужно!
Оглянувшись, прежде чем скрыться за поворотом тропинки, я обнаружил, что любитель загадок бесследно исчез, словно растворившись в воздухе. С травы вокруг поваленного дерева не была сбита роса, не колыхалась ни одна ветка окружавшего кустарника, как будто и не было здесь никакого мужика в сапогах. Следопыт или мираж, как в пустыне? Может и мираж, но говорящий, - думал я, шагая дальше. Еще какое-то время пропетляв по тропинке, которая выписывала невозможные кренделя, словно головная боль после пышной презентации, я вышел в дубовую рощицу, непонятным образом росшую в окружении хвойного леса. За ней впереди виднелось открытое пространство, не иначе большая поляна или опушка леса. Несколько шагов - и стало понятно, что места были обжитыми.
На краю ровной изумрудной лужайки, тонувшей в тени деревьев, стояли два дома. Ближним был рубленный из бревен пятистенок, с расположенными по соседству загоном для живности и огородом, скрытым за прохудившимся плетнем. Тут же виднелся почерневший от времени колодец. Над домом, просевшим одним из углов, с поросшей мхом крышей, вился дымок. Это был знак присутствия хозяев, которые в погожий день, как мне думалось, занимались приготовлением еды, настоятельно требовавшейся моему организму. Метрах в ста громадой возвышался недостроенный кирпичный коттедж затейливой архитектуры с колоннами и башенками. Он, хотя и был подведен под крышу, зиял провалами пустых окон верхних этажей, из которых с моим появлением стали разноситься скрежет и звуки ударов, сопутствующие строительным работам. Ура строителям!
Ноги вели туда, где готовили еду. С каждым шагом голод ощущался все сильнее. Ничего удивительного - время обеденное, а я толком не ел со вчерашнего дня. Давно не ел или давно ел? - спросил я себя. Впрочем, это одно и то же. Взобравшись по шаткому, но еще достаточно крепкому крылечку, я деликатно постучал в приоткрытую дверь.
- Входи, милок, - донесся в ответ низкий грудной голос.
Шаг через порог - и меня охватил упоительный запах свежеиспеченных пирогов. В большой чистенькой комнате с неприхотливым убранством, которую так и хотелось назвать горницей, под потолком были развешаны сухие пучки трав, связки кореньев, чеснока и лука. На грубых деревянных полках стояли берестяные туески, глиняные горшочки, деревянные баночки. Мое внимание привлек отдельно стоящий большой стол. Там громоздились горы пирогов, пирожков, ватрушек и пончиков всевозможных начинок: грибной, ягодной, мясной, творожной, рыбной, картофельной. С трудом оторвавшись от лицезрения столь притягательной картины и сглотнув слюну, я заметил хозяйку, невысокую сухонькую старушку с ангельскими чертами лица. На ней было темное платье в красный горошек, перепоясанное огромным оранжевым фартуком. Волосы цвета вороньего крыла гармонично оттенялись цветами ее наряда. Она держала ухват и ловко орудовала им в большой русской печи.
Прикрыв печь, старушка обернулась, посмотрела мне в глаза и произнесла, как нечто давно известное:
- И верно, Владимир Николаевич. - Затем взглянула на корзину в моих руках: - А грибы то не бросил, в самый раз для пирогов сгодятся, - и удовлетворенно чмокнула губами, Затем предложила:
- Садись, угощайся.
Ну и бабуля, чисто Штирлиц. Может, встречались где или еще один мираж? Не много ли на сегодня? - пронеслось в голове. Впрочем, миражи не пахнут так, как благоухали пироги, к тому же, пробудившийся голод требовал считать их настоящими. Так и оказалось, когда я пристроился на лавке и с удовольствием принялся уплетать хлебобулочные изделия.
Появился чай в граненых стаканах с подстаканниками, куски рафинада и сахарные щипчики. Старушка присоединилась к чаепитию и жеманно прихлебывала чай из блюдца вприкуску с сахаром. Мизинец ее руки, державшей блюдце, аристократически оттопыривался в сторону. Мы продолжали трапезу молча.
Иногда старушка вставала и отходила к печи, чтобы передвинуть противни или вынуть испекшиеся пироги. Наконец, она сказала:
- Быстро ты к нам добрался, иным ни в жизнь дорогу сюда не найти. Если уж оказался здесь, погости у меня. Места хватит.
- Спасибо, бабушка, за пироги с чаем, - ответил я. - Но здесь я совершенно случайно - в лесу заблудился. Мне бы в Дибуны или Песочную выйти, уж второй день по лесу хожу.
- Бабушка Агая меня зовут. А насчет случайности ты не прав. Знаешь ведь, случайность - проявление и дополнение необходимости. Учил философию?
Учить то учил, а откуда лесная старушка об этом знает? Да и какой такой необходимости применительно ко мне? - вертелось на языке, но я воздержался от вопросов, слушая дальнейшие разъяснения хозяйки.
- Жителей в здешних лесах немного, скоро всех увидишь - ближе к вечеру на посиделки пожалуют, поэтому и пироги пеку. Правда, Лешку ты уже повстречал, не смог он удержаться, чтобы на тебя не глянуть.
Итак, Лешкой был тот дикий мужик, который страдал над загадкой. Ладно, учтем, но откуда Агая узнала мое имя? Она улыбнулась:
- Могу сказать и такое, чего ты сам о себе не знаешь. Поживешь здесь, пообвыкнешь, сам во всем разберешься.
Посерьезнев, бабушка добавила:
- Попасть в эти места ох как не просто, а выбраться во сто крат сложнее.
Такой поворот дел был не особенно симпатичен, но, не владея нужной информацией, я не стал опережать события, а предпочел дождаться вечерних гостей, которые могли оказаться более разговорчивыми - у них все и выспрошу. Хотя, судя по результату нашей встречи в лесу, Лешкина помощь была под большим сомнением. А пока Агая предложила вздремнуть и указала на верх печи, где за ситцевой занавеской были разостланы овчины. Тепло, сытость и не улегшиеся до конца треволнения двух дней привели к тому, что сразу навалился глубокий сон.
Проснулся я сравнительно поздно, когда в доме раздавался шум многих голосов. Протерев заспанные глаза, я выглянул из-за занавески. Взору предстало живописное общество, увлеченное обсуждением какого-то вопроса. Присутствующие ели пироги, запивая их янтарным напитком из пузатого графинчика, и яростно жестикулировали, поочередно склоняясь к листам бумаги, разложенным на столе, иногда что-то писали.
Спустившись вниз, я подобрался сзади и заглянул через плечо мужчины, одетого в джинсы и зеленую безрукавку. В глаза бросился крупный заголовок со словом "правительство". Вглядевшись, понял, что на столе лежал правительственный бланк, в разных направлениях исчерканный надписями и формулами. В центре бланка располагался рисунок, изображавший куб. Взглянув на окружающие его формулы, я понял, что это была головоломка о целочисленных размерах, решение которой когда-то заняло у меня изрядное время. А именно, куб был особенным: длина его ребер, так же, как полная поверхность и объем, выраженные в сантиметрах, составляли целые трехзначные числа. Сильны старички, если сразу собирались найти решение! Я негромко кашлянул, после чего наступило молчание, будто ангел пролетел. Взоры обратились на меня.
Кроме спортивного вида парня в зеленом, Лешки и Агаи присутствовали еще двое - высокий старик с седыми волосами и морщинистым лицом со следами былой красоты, одетый в мятую серую тройку с цветастым галстуком, а также восточного вида мужчина, как будто только что сошедший с театральных подмостков. Он был в облачении испанского гранда, включавшем шитый золотом камзол, панталоны с продольной серебряной каймой, заправленные в мягкие кожаные сапоги с длинным голенищем. Его наряд довершало кружевное жабо.
Агая поочередно представила меня остальным. Парня в зеленом звали Водник, гранда - Косма, а старика - Гордей. Завершив положенный ритуал знакомства, старушка объявила, что задерживается только Иван, строитель, возводящий коттедж. Впрочем, он мог и вовсе не прийти, несмотря на приглашение.
- Если начал отдыхать, - пояснила Агая со вздохом. - Привык он за воротник заливать после работы, но работник отменный.
Водник кивнул на лист бумаги и произнес:
- Все здешние жители любят решать головоломки, чтобы не скучать в лесной глуши. Раза два в месяц мы собираемся на посиделки с головоломками. Присоединяйся к компании!
Говоря по совести, мне самому хотелось поступить именно так, поэтому, взяв предложенный стаканчик с напитком, оказавшимся отличного качества ликером, я принял посильное участие в мозговом штурме. Головоломка с кубом была практически решена. Затем речь шла о квадрате и треугольнике. Если постараться, то квадратом со стороной двенадцать сантиметров можно закрыть до трех четвертей треугольника. А вот треугольником, если накладывать его на квадрат, только до половины квадрата. Какую площадь имеет треугольник?
В другой головоломке упоминалось о том, как в день юбилейного гашения конвертов почтовый служащий начал комбинировать оттиски имевшегося у него штемпеля. Вначале он проставил штемпель на все конверты, затем, выполняя отсчет с третьего от верха стопки конверта, выбрал каждый пятый, и снова проштемпелевал его. С новой пачкой он поступил тем же способом, а далее еще несколько раз повторил выбранную процедуру. Самое большое количество штемпелей - пять - получилось на одном конверте. Сколько всего конвертов погасил служащий?
Следующей оказалась шахматная головоломка. На стандартной шахматной доске восемь на восемь клеток случайным образом расставлены две фигуры - ладья и король. Каковы шансы, что ладья бьет короля? Король ладью? Хотя бы одна из фигур бьет другую?
Все головоломки были записаны на правительственных бланках. Как выяснилось, другой бумаги в доме Агаи не водилось. Пользоваться бланками с вензелями было одно удовольствие, и я стал лучше понимать вечных премьеров и бессменных председателей, истерично борющихся за место под сенью двуглавого орла. Впрочем, Господь с ними, на Страшном Суде за все ответят.
А на очереди была новая головоломка. Каким количеством нулей заканчивается факториал тысячи, то есть число равное произведению всех натуральных чисел от одного до тысячи? Для ответа не требовался прямой расчет, который в данном случае был бы весьма проблематичным. Затем решали головоломку о девяти монетах, одна из которых фальшивая и весит меньше остальных. Если вес нормальных монет одинаков, как с помощью рычажных весов за два взвешивания отыскать фальшивую монету?
К концу посиделок появилась хитроумная головоломка о том, как следует относиться к утверждениям, содержавшимся на очередном бланке, извлеченном Агаей. Все тринадцать строчек текста, заполнявшего бланк, были по порядку пронумерованы. В каждой строчке указывалось: "Ложными является лишь столько утверждений, содержащихся на этом листе, каков номер данной строчки". Сколько истинных утверждений было на самом деле?
- Еще стоит подумать, что произойдет при замене слова "лишь" на сочетание "по крайней мере"? - после минутного размышления добавил сложности Косма.
Компания пришлась мне по душе, через какое-то время я сам рассказывал головоломку, навеянную трудовыми буднями. На одном из факультетов Технического университета работают мои коллеги, фамилии которых Иванов, Петров, Сидоров и Семенов. Один - декан, другой - профессор, третий - доцент, а четвертый - ассистент. В учебной группе второго курса, где я проводил занятия, учатся четыре студента с теми же фамилиями. Однако студент с фамилией, что у профессора, не является его родственником. Невестка Петрова уехала на постоянное место жительства в Израиль. Другой коллега, сын которого был одним из тех самых студентов, даже не знал, что друзья сына - Сидоров и Петров. Жена ассистента до сих пор не знакома с Семеновым. Сидоров был тестем доцента и с нетерпением ождал появления внуков. В то же время старшему сыну декана скоро предстояло учиться в школе. Что за должности у каждого из моих коллег?
- Ладная задача, - прокомментировал Гордей, - только условие запиши, чтоб не путаться.
Понятно, что и эта головоломка была успешно решена. Но не все развлекаться, - напомнил я себе, - надо дорогу домой узнавать. Работа ждет, как-никак, да и декан будет недоволен моим отсутствием. Вопрос по поводу способа добраться в Дибуны вызвал замешательство: Лешка чесал затылок, Косма хмурил брови и только Гордей отреагировал вслух, сказав, что время позднее, а завтра Агая поможет во всем разобраться. Известно, мол, что утро вечера мудренее. Почувствовав очередную недосказанность, с которой уже столкнулся в предшествовавшем разговоре с Агаей, я не настаивал. За порог не гонят - ну и ладно. Завтра, так завтра. Все здесь было как-то не так, а скорее, совсем не так, как должно было бы быть.
При прощании каждый из новых знакомых приглашал в гости, обещая радушный прием и развлечения. Вместо дежурной бутылки приветствовались головоломки. Перед уходом Лешка специально поймал меня, когда я вышел на свежий воздух выкурить последнюю сигарету.
- Еще не раз увидимся, - многозначительно заявил он. - Тут кругом мой дом, поэтому было бы странно приглашать в гости, ты уже в гостях. Запомни, что я очень люблю загадки. Угадай на досуге: не измерив, не узнаешь, но, не зная, ощущаешь, а порою убиваешь. Или: сделанный - легчает, таиться выбирает, он большее скрывает, чем то, что открывает.
- Летело стадо гусей... - завел он старинную головоломку и, удаляясь, исчез в тени деревьев, махнув на прощание рукой. Его слова, повторенные многоголосым эхом, долго звучали в вечернем воздухе. Реверберация, - подумалось мне, - откуда?
Поворчав о том, что завтра целый день придется потратить на уборку дома, Агая препроводила меня на постой в коттедж, отделка нижнего этажа которого была практически завершена. Мне досталась угловая комнатка с двумя окнами, выходившими на лес и на избу Агаи. В ней имелись кровать, столик, пара стульев, вешалка и добротные толстые свечи.
Осматриваясь перед сном, я увидел, что в примыкавшей к коридору прихожей располагалась керосиновая плита, попросту керосинка, в шкафчике лежали продукты и посуда. Тут же находился холодильник. Удивило, что, при отсутствии электричества, он держал холод и серебрился слоем инея изнутри. Рядом с холодильником обнаружились полный короб папирос "Беломорканал" и несколько блоков спичек. Проблема курения, таким образом, была решена, но оставался вопрос удобств. Продолжив поиски, я прошелся по коридору. Из него вела лестница наверх, сюда же выходили несколько дверей. Из-за одной доносился богатырский храп, другая, заляпанная краской, была приоткрыта и скрывала за собой вместительную комнату, служившую складом строительных материалов. Дверь поменьше оправдала мои ожидания - побывав за ней, я возвращался к себе повеселевшим. В своем временном прибежище я примостил под кровать опустевшую корзину и задумался над пожеланием бабушки.
- Завтра за тобой новая головоломка, - заметила она, покидая коттедж. Как гость, я имел обязательства перед хозяйкой и начал прикидывать, чем бы порадовать старушку. Может, рассказать ей об именитой шарлатанке, которая утверждала, что в состоянии определить сколько монет находится в закрытой коробке, стоит ей только взглянуть на нее? И попросить Агаю найти простой способ убедиться в обмане, даже при условии, что шарлатанка упорно отказывается сообщить известное ей количество монет в коробке? А может, поведать историю о волшебном автомате, который одну копейку разменивает на пять рублей и один рубль - на пять копеек? Удастся ли с помощью такого автомата, начав с одной копейки, закончить обмен, имея равное количество тех и других монет?
На новом месте сны снились дурные, я часто просыпался и ворочался с боку на бок. Привиделась лекция, и в тот момент, когда я заканчивал вывод нестационарного уравнения Шредингера, доска, на которой я мелом рисовал формулы, c душераздирающим скрежетом опрокинулась, расплющив меня по полу. Сон разорвал громкий стук в дверь. Это была не Агая.
Дверной проем загородила фигура бородатого верзилы в трусах и майке. Его всколоченная шевелюра вкупе со слегка припухшим лицом и сизоватым отливом носа неоспоримо свидетельствовали о вредном пристрастии. Но черты лица были правильные, даже благообразные. Он был удивительно похож на примелькавшегося матерого демократа, однажды презревшего милую сердцу армейскую партполитработу и как-то утром проснувшегося истинным верующим, поборником свободы слова и прав человека. Хотел бы и я проснуться в другом месте! Между тем, выходец из партийного прошлого возопил:
- Просыпайся, путешественник, завтракать пора!
Конечно, это был Иван, отходивший к началу трудового дня. Кухня, она же столовая, она же прихожая, располагалась рядом. На керосинке скворчала яичница, лежали пироги, остатки вчерашнего пиршества, стояла вместительная бутыль с ликером. Вот и начинается сладкая жизнь, - мелькнула вялая мысль. Завтракать совершенно не хотелось. В перерывах между потреблением пищи и горячительного Иван объяснил, что вчера заработался, затем хорошо отдохнул, а после не имел ни желания, ни возможности принимать участие в посиделках. Он знал о моем появлении, так как Агая заранее предупредила его относительно нового постояльца коттеджа.
Иван то и дело беззлобно ворчал по поводу Агаи, пеняя ей тем, что она донимает его строительный ум головоломками. Не понять ей, что он сроду подобными вещами не интересовался, в отличие от странной публики, которая вьется вокруг Агаи. Но бабушке не откажешь: может с довольствия снять, чарочку не поднесет. Здесь он выразительно кивнул на сосуд с ликером и приговорил очередной стакан:
- Куда денешься, бугор с зарплатой который день уже не едет, приходится одному на объекте вкалывать, да еще головоломками всякими заниматься.
- Далеко ли до ближайшей остановки электрички? - спросил я, заинтересовавшись приездом бригадира, или бугра, как именовал его Иван.
- Сюда часа полтора машиной добирались, - после некоторого размышления отвечал он. - А где электричка, не знаю.
- Может, прихватит твой бригадир на обратном пути?
- Чего же, места в машине хватит, только не шибко он едет. Гудит, наверное, который день. Пусть явится, уж я его за грудки потрясу..., - размечтался Иван. Затем, подумав, посоветовал посетить расположенную неподалеку деревеньку, куда сам наведывался несколько дней назад.
- Правильно они там, блин, живут, поэтому и люди неплохие. Может, что подскажут тебе, все-таки местные, должны знать, как отсюда выбраться.
После Иван рассказывал о дружках, которые, взяв отгул за свой счет, оставили его одного на объекте, о том, что Агая складирует еду в холодильник, а уж горячительным для дезинфекции никогда не обидит, особенно после свежей головоломки.
- И тебе парочку расскажу, из тех, что сам сочинил, - добавил он.
- Раскололись как-то на бутылку водки, скинулись по шесть тысяч, а с объекта уходить нельзя, поэтому послали в ларек соседского мальчишку. Оказалось, что водка стоила тринадцать тысяч, так что остались еще пять. На обратном пути мальчишка решил, что эти деньги на троих не делятся, и изъял в свою пользу две тысячи, вернув каждому по тысяче. Когда водку выпили, стали считать: из шести вычесть тысячу, получается, что каждый заплатил по пять тысяч, вместе - пятнадцать. Две тысячи забрал мальчишка, итого получается семнадцать тысяч. А где еще тысяча из восемнадцати?
- Считать на трезвую голову надо, тогда и деньги не пропадут! - ответил я вместо решения.
Иван не обиделся, а завел новую историю.
- Был у нас заказчик из тех, которых "новыми" называют, хозяин жизни, блин. Увлекался дизайном и архитектурой. Захотел этот просвещенный буржуй построить себе трехэтажный дом кубической формы с двадцатью семью одинаковыми комнатами. Даже комнаты в проекте имели форму куба, чтоб на каждом этаже по девять комнат. Все они должны были соединяться с соседними комнатами того же этажа дверьми, а с комнатами, расположенными строго выше или строго ниже, лестницами. Вход в дом согласно проекту находился в угловой комнате первого этажа. Главной идеей будущего домовладельца было желание войти в дом с гостями и, пройдя по разу через все комнаты, закончить демонстрацию своего достатка в центральной комнате второго этажа. Как ты думаешь, что бугор сказал?
- Да уж понятно, ничего хорошего.
- Точно, теперь задачка на сообразительность. Лежала как-то труба на стройке, повадились с ней дети играть. Однажды два мальчика, ползали сквозь трубу, будто бы в пещере сокровища искали. Труба узкая, проползти сквозь нее можно только лежа на животе. Подумай, как им удалось пробраться внутри трубы, если они начали движение с разных ее концов?
- Дети и не такое могут! - бросил я, расценив головоломку как изящно-некорректную.
- Будет скучно - приходи наверх, вместе сообразим, - наказал Иван перед убытием на трудовую вахту. - Да и сам придумай что-нибудь для бабушки.
Смахнув со стола остатки завтрака, я выбрался наружу и тут же столкнулся с предметом наших разговоров. Агая, собственной персоной, кормила кур. Заметив меня, она завела неспешную беседу о своем хозяйстве, тяготах уединенного быта, давешних гостях, а также о головоломках, которые ей особенно понравились на посиделках. Улучив момент, когда Агая примолкла, чтобы подкинуть курам новую порцию корма, я сообщил, что, возможно, вскоре покину ее гостеприимное жилище с ивановым бригадиром. Бабушка ласково посмотрела на меня взглядом, каким одаривают детей и дурачков, и произнесла:
- Не томи себя напрасно, все сложнее, чем кажется. Зайдем в дом, поговорим, нет в ногах правды.
Усадив за стол и пристроившись рядом, Агая поведала:
- Оказался ты, милок, в таком месте, которого не существует ни на одной географической карте, даже самой лучшей. Его как бы нет вообще, как отсюда выберешься? Все наши места отделены от внешнего мира барьером -непроницаемой границей, если оказался тут, считай, назад пути нет. Не спрашивай, откуда эта самая граница взялась: может, катаклизм какой приключился или физики секретный эксперимент провели, - с намеком на мою профессию закончила речь Агая.
Судя по всему, она опять что-то недоговаривала, но даже сказанное немало удивило меня. В Дибунах остались одежда, документы, проездной билет на электричку.
- Какая граница? Пока шел сюда, ничего не видел - ни столбов пограничных, ни колючей проволоки, ни контрольной полосы. Один лес кругом, да и прошел я от силы километров двадцать, а этого даже до финской границы маловато.
- Ты и не мог ничего заметить, сюда попадают не по своей воле, неожиданно, без художественных эффектов и кинотрюков. Если бы что и распознал, то жаловаться некому - с фатумом не поспоришь.
Я вовсе не жаловался - плакаться в жилетку было мне не по натуре. Стало понятно, что разговор снова не складывается. Меня интересовало как выбраться из этих мест, а Агая, наблюдая мои замешательство и искреннее недоумение, старалась, по возможности, успокоить. Лучше бы рассказала, как все обстоит на самом деле. Чтобы сгладить возникшую неловкость, она выставила примелькавшийся вчера графинчик, придвинула пироги. Вспомнив про оставленное в Дибунах пиво и бутыль с домашним вином, занимавшую не последнее место в городской квартире, я махнул рукой и налег на угощение. Убедившись, что я не демонстрирую порывов рвать на себе остатки волос или занудно пытать ее вопросами, Агая перестала нервничать.
Между тем, меня все сильнее донимал вопрос красноармейца Сухова: "Так что же, всю жизнь мне тут жить?" Я не произносил его, но, подозреваю, он без труда читался на моем лице.
С тем же вопросом я отправился к себе, где отдался во власть меланхолических раздумий. Итак, больших размеров зона, пусть без охраны, но с обязательной колючей проволокой по периметру, той самой границей, на которую ссылалась Агая. Вряд ли она обманывает, что толку? Силой никто не держит, могу хоть сейчас сняться и уйти, недели две в лесу продержусь, а там, если повезет, выберусь из этих мест, ищи меня потом. Это было понятно и Агае, значит, не все так просто.
Ладно бы, непроходимые топи, заоблачные горы, безводные пески, а тут какая-то граница. И где? - в знакомом пригородном лесу. Проверю, все в моих силах. Вот где пригодится образование физика, а может, и от ученой степени будет прок. Хотя, без измерительных приборов и датчиков, простым руконаложением, как делают шарлатаны-целители, или органолептически, как порой принято у судмедэкспертов, настоящее исследование провести невозможно, да и готовится оно не в один день. Но можно ли что-то сделать, вообще ничего не делая? - возразил я себе чисто риторическим вопросом, не требовавшим ответа. В голове зрели контуры изыскательской кампании, которая должна состояться следующим утром. Следовало обдумать ее тактику и стратегию.
Я обстоятельно прислушался к себе и решил воспользоваться житейской мудростью, рекомендовавшей расслабиться и извлечь максимум удовольствия из любой ситуации. Передвинувшись на кухню, отыскал иванов запас. Стимулируя мозг, начал ваять архитектуру песочных замков и дворцов. Незаметно пролетело время, сверху спустился Иван, на этот раз облаченный в замызганный рабочий комбинезон, и с удовольствием присоединился ко мне.
Ближе к ночи пожаловала Агая. Ее проницательному уму стали понятны мои естественнонаучные намерения. Чтобы облегчить неизбежные блуждания в незнакомых местах, она дала мне клубок ниток, вполне обычный на вид, даже грязноватый.
- Японская штучка, он тебе понадобится вместо компаса. Скажешь куда идти, клубок туда и покатится. Ступай вслед, с ним не заплутаешь.
Чему удивляться? Еще одна деталь к головоломке, которую предстояло решить.
