В. Н. Белов: Глава 4 MEDITATION или играй, баян!
Вернуться к содержанию
Первым проснулся Иван, а затем без особых мудрствований разбудил меня несколькими крепкими толчками в бок. Протирая глаза и сладко зевая, я вдруг понял, что вчера не встречался с Лешкой. Видимо, домашнее задание оказалось для него нелегким, хотя за два дня мог бы и справиться. Эта мысль нашла совершенно неожиданное подтверждение: я застал Лешку в качестве сотрапезника Ивана. Оба сидели с надутым видом и молча ели: Лешка - рассеяно, а Иван - грозно нахмурившись, всем своим видом показывая, что не особо жалует раннего посетителя.
Не обращая внимания на состояние соседа, Лешка ошеломил меня вопросом:
- Нет ни сестры, ни брата, однако, отец соседа-молодца - сын моего отца. А?
Иван засопел и сжал кулаки. Я расценивал ситуацию как критическую: без завтрака всем думалось с трудом, какие тут головоломки!
- Вырви глаз, кто не любит нас, - достаточно громко пробормотал Иван себе под нос.
Чтобы погасить назревавший конфликт, я попросил Лешку сначала позавтракать, а уж потом на свежем воздухе вернуться к затеянному разговору. Конечно, у меня имелись головоломки, которые в сложившейся ситуации было правильным сообщить Лешке и Агае одновременно. Это его устроило и после достижения шаткого равновесия трапеза продолжилась в предгрозовом затишье.
Буркнув, что работа не ждет, нас покинул Иван. Вслед за ним я отправился к Агае, уже приступившей к хлопотам по дому, и пригласил выйти, чтобы получить от меня новую порцию головоломок.
- Понятно, Лешка тебя достал, есть у него такое свойство, - сказала она и бодро засеменила к выходу.
К моменту нашего появления Лешка пристроился на травке у крыльца и что-то обдумывал, в такт своим мыслям загибая пальцы рук. Может, деньги считал?
Отвечая на безмолвный вопрос любителей, я произнес:
- Вначале тест! Это, действительно, тест на проверку способностей нестандартно мыслить. Если подставить цифры, то после возведения нечетных в ту степень, которую дают четные, и перемножения результатов он получится снова. Это задачка для разминки, когда ее решите сможете перейти к другой, посложнее.
- На кафедре, где я работаю, есть три друга, назовем их, хотя бы, Иванов, Петров, Сидоров. Между их возрастами существует очень тесная связь, которая видна из следующего. Через тринадцать лет Иванову будет в два раза больше лет, чем Петрову было в то время, когда Сидоров был в шесть раз старше Иванова. Два года назад Иванову было столько же лет, сколько Петрову тогда, когда он на шесть лет младше Иванова в то время, когда Сидорову будет в два раза больше лет, чем Иванову исполнится через два года. Когда Иванову был год, Сидоров был на шестнадцать лет младше Петрова в том возрасте, когда ему исполнится в три раза больше лет, чем Сидорову было тогда, когда Петров в два раза младше Иванова в том возрасте, когда Сидоров на пять лет старше своего возраста, взятого тогда, когда Петрову было в два раза меньше лет, чем исполнится Иванову, когда Сидорову будет в пять раз больше лет, чем ему было, когда родился Петров. Думайте, господа.
Любители закатили глаза, но нынче я не был расположен их жалеть. Надоели мне лешие да ведьмы всякие!
- Еще головоломка на десерт. Сочинять разные бумаги мне доводится весьма часто, поэтому заметил, что внешне одинаковые стержни для шариковых ручек отличаются друг от друга долговечностью. Вопреки равной длине, одних хватает на две недели, других - на три. По-видимому, это связано с составом пасты, толщиной стержней и диаметром пишущего шарика. Представьте теперь, что у меня есть две ручки с разными стержнями, которые я использую строго поочередно. Через какое время столбик пасты в "долговечном" стержне окажется в четыре раза длиннее столбика пасты в другом стержне?
Лешка с Агаей ушли в размышления, на время отрешившись от действительности. Понятно, я их не торопил, так что моего исчезновения они и вовсе не заметили.
Снова была граница, которая встретила уже привычным молчаливым презрением. Ничего необычного не происходило. На этот раз, чтобы скоротать время, я прихватил с собой замусоленную книжку о приключениях Конана-киммерийца, случайно обнаруженную у Ивана. Конечно, киммериец - не Джеймс Бонд, но и его жизнь была переполнена приключениями, женщинами и вином. Периодически отрываясь от захватывающего чтения, я осматривал границу в надежде обнаружить те чудеса, которые когда-то поразили Юршу. Я совсем было собрался уйти, чтобы вначале перекусить у Агаи, а затем посетить Косму с Гордеем, но не мог прекратить чтение. На самом интересном месте повествования, только Конан сошелся врукопашную со стаей мелких злобных тварей, какой-то внутренний импульс оторвал меня от книги. Взгляд, брошенный на границу, объяснил причину и напрочь изменил мои намерения.
Чернота оживала прямо на глазах - по ее поверхности безумный танец отплясывали разноцветные сгустки света. Их яркость непрерывно росла, наконец, они слились в непрерывном хороводе, образовав золотистый пульсирующий полукруг поперечником в несколько десятков метров. Я приблизился, не отрывая взгляд от происходящих превращений. Яркость полукруга росла. Подойдя вплотную, я коснулся края подсвеченной области. Поверхность границы перестала быть холодной и неподатливой, как раньше, она потеплела и упруго пружинила, напоминая натянутую резину, прогибавшуюся при нажатии.
Вот та Жар-птица, которая мне нужна! Осталось малое - схватить ее за хвост. Решительно шагнув к центру свечения, я подобрал с земли толстую сухую ветку. Она свободно погрузилась в толщу границы и лишь затем уперлась во что-то твердое. Я двинулся к краю светящегося полукруга и заметил, как граница постепенно выталкивала ветку. В итоге она целиком оказалась снаружи. Каждый имеет право на эксперимент! - сказал я себе и рискнул заменить ветку рукой, чтобы пойти в обратном направлении. Было любопытно и, если говорить честно, страшновато. Рука шаг за шагом уходила внутрь, создавалось впечатление, что она движется в жидком киселе, налитом в углубление-чашку, которое заполняла светящаяся субстанция границы. В центре рука более чем по локоть оказалась скрытой в пульсирующем свечении. Я вытащил ее и внимательно осмотрел. Рука как рука, на ней не обнаружилось никаких повреждений, нигде не кололо и не щипало. Особо не размышляя, засунул в границу голову. Перед глазами поплыли круги, дышать стало тяжелее, но удушья не ощущалось. Это был шанс, а потому я залез в кисель целиком. Руки уперлись в подсвеченную шероховатую поверхность. Я двинулся вдоль нее, пока не оказался стоящим снаружи - граница не желала пускать внутрь. С тем же успехом я несколько раз повторил первоначальную попытку.
Вскоре свечение пошло на убыль, полукруг поблек, испустил череду ярких вспышек и полностью исчез. Опять передо мной возвышалась циклопическая стена мрака в его первородном виде. Что же, - сказал я себе, - день не пропал даром, он принес новые знания, которые многого стоят. По крайней мере, я узнал о существования выхода.
Уже позже, когда дома я вернулся к чтению книги, обнаружил, что загадка Гремучего холма, как это и бывает, наложилась на другую. Возмущение границы прервало чтение книги на странице, с необычным свойством: сумма номеров страниц до нее совпадала с суммой номеров страниц после нее. Сама страница в эти суммы не входила. Забавная загадочка получилась!
С помощью колобка я легко добрался до жилища Космы. Заранее постарался обойтись без сюрпризов, которые могли оказаться почище безобидного представления, устроенного Водником. С этой целью после обеда я забежал к Агае, как обычно погруженной в головоломки, и попросил известить Косму о предстоящем визите. Она закрыла глаза, что-то тихо прошептала на непонятном языке и сообщила: "Он ждет, не задерживайся в пути".
Через час передо мной возвышался холм, менее Гремучего, склоны которого до самой вершины заросли деревьями. Между ними вилась утоптанная дорожка, всем своим видом показывающая, что ей регулярно пользуются.
Она вывела к природной террасе, на которую выходил розового мрамора античный портик. Под аркой в расслабленной позе стоял Косма. Его наряд составляли экзотический китайский халат, синюю ткань которого испещряли драконы и яркие фантастические цветы, шлепанцы с загнутыми носами и маленькая шапочка-тюбетейка. Заметив меня, он воскликнул:
- Заходи, чем богаты, тем и рады!
Апартаменты Космы, скрытые в глубине холма, соответствовали ожиданиям, навеянным портиком с покрывавшими его вдоль и поперек геометрическими барельефами. В гостиной царствовал древнегреческий стиль. Свет, льющийся со всех сторон, играл на мозаичных витражах в свинцовых переплетах, наборном каменном полу. Взору открывались амфоры, расставленные вдоль стен, добротная мебель с витиеватой резьбой и янтарными украшениями, которые неисчислимое количество раз повторялись в узорах инкрустированных янтарем настенных панелей, идущих от пола до потолка. Всяческие полочки и шкафчики дополняли эту картину.
Янтарная комната! - мелькнула пронзительная мысль. Однако, вспомнив, что она бесследно исчезла в районе Кенигсберга, я немного успокоился. Да и зачем Косме это сокровище? - там иной стиль и другая эпоха, не вписывающиеся в его предпочтения. Чтобы успокоить себя, я все-таки спросил Косму о судьбе Янтарной комнаты, надеясь на его осведомленность из-за очевидного пристрастия к янтарю. Он, снизойдя до обуревавших меня сомнений, объяснил, что царскосельские сокровища до сих пор гниют в шахтах Силезии. А к интерьеру его жилища тот декор и вовсе никакого отношения не имеет.
Уже зная, что я отобедал, Косма предложил фрукты и разнообразные напитки, хранящиеся в амфорах, которые, помимо декоративного, имели чисто бытовой смысл. Разливал он в изящные украшенные золотом хрустальные кубки, походящие на объемистые кастрюли, никак не меньшие литра. Пользоваться устрашающей тяжести сосудом позволяла витая ножка, удобно ложившаяся в руку.
Мы разместились в плетеных креслах, откуда открывался вид на затемненный проход, ведущий в глубину пещеры. Как радушный хозяин, Косма предлагал отведать разнообразные изысканные вина, имевшие восхитительный вкус и аромат. Он сопровождал дегустацию рассказами о сортах винограда и местах его произрастания, о способах производства вин, сравнивал технологии изготовления и сроки выдержки, чем напомнил мне лектора дегустационного зала "Нектар", что на Московском проспекте. Как и там, завершение лекции принесло легкое опьянение.
Довольный достигнутым эффектом, Косма произнес:
- Грешен - люблю хорошие вина. А еще головоломки. Ты заметил, что все здесь немного сдвинуты на них. Это наша общая страсть, которая объединяет не менее, чем родственные узы. Впрочем, ты такой же.
Считать себя сдвинутым не хотелось, но, как говорится, со стороны виднее. Поблагодарив за сомнительный комплимент, я поинтересовался происхождением головоломок, появляющихся в этом изолированном от остального мира месте. Хотя бы тех, что решали у Агаи.
- Тут все просто. У Агаи налажены хорошие контакты с родственниками, которые выбрались к вам на жительство. Скоро снова накопит достаточно новых головоломок, чтобы собрать нас на посиделки.
- Жаль, что последнее время перестали выпускать интересные книги о головоломках, - вздохнул Косма. - Только тем и занимаются. что списывают друг у друга, переиздают труды столетней давности, делают никудышные переводы, будто бы новые головоломки придумать некому. Рынок завален бездарными книгами бездарных авторов. Даже для детей нормально написать не могут.
Слова Космы напомнили не столь давний случай, когда цензор не допустил к печати редактируемый мной сборник головоломок, уже находящийся в типографии. В интересах государства! - гласила его резолюция. Что же сейчас, когда все на продажу, а о государстве и не слышно, разве что-то запрещают? Косма не ждал вопросов.
- Не иначе, смутное время повлияло. Чтобы создать что-то новое, расход времени и сил требуется неимоверный, а заработок никакой. Проще списать у кого-то, даже не скрывая того. Так хоть полученные деньги оправдаются. Если бы платили, как высокопоставленным писателям из мэров, премьеров да президентов, думаю, дела обстояли бы иначе. Где уж там! А их головоломки в одно действие укладываются, да и то отнимание в свою пользу - ведь другого ничего не знают.
Дальше под вино с фруктами говорили о запомнившихся книгах и полюбившихся головоломках. Случайно речь зашла о числе тринадцать. Характерно, что с каких-то пор в ведомости на зарплату мой номер также тринадцатый.
- Что думаешь об этом числе, почему с ним связано столько всяческих суеверий? - спросил я Косму. - Не ты ли со своими родственничками руку приложил?
- Чего не делали, того не делали, - усмехнулся он. - Одни черных кошек сторонятся, другие чертовой дюжины. А число совершенно заурядное. Глупо его бояться, в нем зла не больше, чем в обыкновенном гвозде. Впрочем, даже им можно уколоться при неосторожном обращении. Да что уколоться! - гвоздем когда-то Иисуса распяли, - прищурился Косма. - Что же теперь, все гвозди уничтожить?
- Кстати, с распятием связан полный загадок Святой Грааль, сосуд для причащения вином, использованный Христом и апостолами во время Тайной Вечери. Грааль, "krathr" по-гречески, являет собой непостижимую тайну, принявшую кровь Господню во время его распятия. Неведомым образом он проделал путь из Палестины в Европу, а затем исчез. Материализованная святыня способна наделить великой силой того, кто отыщет ее, руководствуясь чистыми и благородными намерениями. Ведь отпить из Грааля означает приобрести частичку того могущества, которое несет в себе его святость. Вместе с тем, всякий недостойный наказывается Граалем самым жестоким образом. Кто знает, вдруг священный сосуд ждет своего часа где-то в России... Если судить по тому, что сейчас происходит, здесь его, действительно, не хватает... - задумчиво произнес Косма.
Его глаза затуманились воспоминаниями, но я, обладая достаточным опытом общения с обитателями ортогональности, не позволил ему замкнуться в себе.
- Оставь в покое дела библейские, я тогда еще не родился. Впрочем, давай вспомним: даже во время Тайной Вечери количество присутствующих составляло тринадцать. Случайность? Не верю. А сейчас? Если тринадцатое число месяца накладывается на определенный день недели, то такой день считается неблагоприятным. Неясно, правда, для чего. За рубежом, этот день пятница, а у нас, русских, - понедельник. Почему? Сам понимаешь, что не в шабаше ведьм дело.
- Все объясняется традицией. Вспомни, на Руси издавна работу с чарки принято начинать - попробуй затем не напиться. А супостаты пьют с устатку, после завершения рабочей недели, чтобы стресс снять. Так и получается, что голова болит в разные дни. Число тринадцать, опять же, ни при чем. На Запад и по другой причине равняться не стоит. Неделя у них считается не с понедельника, как у нормальных людей, а с воскресенья. Правильно подмечено: что русскому здорово, то немцу верная смерть!
Какой день недели был сегодня, я не помнил, да и число тоже, но отметил, что виноградные вина пились легко. Голова от этого не становилась легче. Мысли о роковых днях не покидали ее, поэтому я спросил Косму, когда наступит ближайший год без пятниц тринадцатого числа? Ответ вселил в меня утешение: не все русским мучиться. Затем я предложил найти наибольшее число, составленное из произведения целых чисел, в сумме дающих тринадцать. Косма снова оказался на высоте. Чтобы отметить успех, я дал ему другую головоломку: выразить число тринадцать в виде суммы трех слагаемых, образующих между собой геометрическую прогрессию.
- Что тут думать, - отвечал Косма, - один, три, девять.
- Есть еще три способа, ну-ка поразмысли.
Я поймал себя на том, что число тринадцать упорно не выходило из головы. Даже в другой головоломке не обошлось без него. Если перемешать все листки отрывного календаря за октябрь и, не глядя, вынимать их по одному, то какова вероятность, что первыми будут вынуты только те листки, на которых есть единица?
Найдя решение, Косма ждал продолжения.
- От головоломок мы никуда не денемся, еще наговоримся о них. Не последний раз встретились, - ответил я на его вопрос, любуясь окружающим великолепием.
- Столько красивых вещей вокруг, можно подумать, ты их специально собираешь. Нет ли причины тому в твоей мифической сущности? Или роскошь засасывает?
Косма нахмурил лоб и, к моему величайшему удивлению, стал оправдываться:
- Здесь мой дом, он не может быть уродливым. Сам Карл Фаберже учил меня, что человек должен окружать себя красивыми вещами. Интерьер - все равно, что визитная карточка. Вещи не самоцель, прежде всего, я ценю их за удобства, не забывая при этом и об эстетике.
Он помедлил, подыскивая убедительные слова.
- Со времен моего знакомства с Маяковским мир стал другим, но и сейчас я разделяю его нелюбовь к мещанам. Мещанство - памятник патологическому желанию потреблять. Для его расцвета настало благодатное время, круто удобренное фекалиями ваших новых государственных законов. Прямо невспаханная целина, загаженная бизоньими стадами законотворцев! Хрусталь на комоде заменил вальяжный "Филипс", вместо ситцевых занавесок появились натяжные потолки, джакузи и евростандарт, а когда-то новомодные желтые ботинки из свиной кожи уступили место блестящей иномарке. Воспевается вещицизм, поощряется хватательный рефлекс, идея гражданского общества подменяется суррогатом общества потребления. Посмотри на окружающую жизнь, в ней нормой становится не удовлетворение нормальных потребностей, а элементарное обжорство. Жрут же как свиньи из корыта!
Косме очень хотелось высказаться, но рассчитывал ли он на мое понимание?
- Ну и что? - подлил я масла в огонь его страстей.
- Ты, серьезно, не понимаешь, что азарт накопительства находится в противоречии с конечностью потребностей здорового человека? Обжоре физически невозможно съесть всю зернистую икру, скупому - скопить все денежные знаки, но нет предела фантазиям обывателя. Бывает, что потребительство списывают на страх "черного дня", связанного с ожиданием предстоящих бедствий и лишений, однако даже в этом случае личная жадность отрицает безоблачное будущее.
Оратор облизал пересохшие губы и на эмоциональном подъеме перешел к финальной части выступления.
- Обрати внимание, сам русский язык, издавна славящийся меткостью выражений, дал слабину, заменив "мещанина" на нейтрально-радушное "потребитель". Другие песни придумала жизнь! Не так давно строили сообща и для всех, нынче каждый для себя и поодиночке. Преуспевают те, кто не брезгует ни какими средствами, чтобы обобрать других. Трудом праведным не построишь палат каменных! Вот и новые русские, а вместе с ними и поборники буржуазного рая, в погоне за золотым тельцом готовы топтать все на пути к личному богатству. Опять же, смысл их существования в том, чтобы отнимать и жрать.
Речь Космы становилась обличительной, глаза лихорадочно блестели. Ну не фанатик ли? Это не мешало мне мысленно соглашаться почти со всем, что он так страстно излагал.
- А чем хамство, замешанное на отсутствии денег, лучше такого же хамства, причиной которого является их избыток? Надеюсь, в будущем общество выздоровеет: одним будет нечем кичиться, а другим - нечего стыдиться. Что восторжествует: потребление всех доступных благ без исключения или разумное самоограничение?
Косма перевел дыхание и вопросительно глянул на меня.
- Да ты убежденный коммунист, если тебя послушать! Только что своими словами изложил нетленные идеи светлого Маркса. Может, и с ним встречался?
- Пошел ты вместе с ним..., - кисло скривился Косма. – Сам-то что думаешь?
Далеко в будущее я не загадывал, но глобализм устремлений Космы был обоснован: чем выше ступень развития человечества, тем больше материальных благ в состоянии получить каждый. Что впереди - потребительский рай и вырождение изнеженного человека или бурная экспансия во Вселенную, для которой любые земные ресурсы покажутся не более, чем песчинкой? Я полагал, что само мироздание даст нам ответ в скором будущем. В настоящем же я не воспринимал жизнь исключительно в штыки, как Косма, хотя и расценивал происходящее почти так же. Отсутствие денег из-за мизерной зарплаты, положенной этим государством, не позволяло отдаться сладкой нирване потребления и стать опустившимся обывателем, какого вывел Косма в своей пламенной речи. Всего-то для полного счастья мне требовались ботинки, которые не текут в дождь, и теплая куртка, чтобы не мерзнуть в холода. Мечты, мечты, мечты... Будет хлеб, будет и песня, - утверждал герой Малой Земли. Нынешний гарант, несмотря на поразительное сходство с предшественником, был не в состоянии обещать даже эту малость. По известной причине.
После моих слов Косма затих, понимание успокоило его израненную душу. Из народного трибуна он превратился в прежнего хлебосольного хозяина, предложив продолжить в другом месте.
Мы прошли в соседнее помещение, один вид которого вызвал у меня состояние близкое к шоку. Оно походило на сокровищницу фараонов. Повсюду блестели золото и серебро. Прекрасные украшения, искрящиеся самоцветами кубки и блюда, россыпи монет заполняли распахнутые сундуки и ящики. Грудами возвышались разноцветные драгоценные камни, прохудившиеся мешки ломились от обилия благородного металла, кучи ценностей в живописном беспорядке захламляли каменный пол.
Пораженный неимоверными богатствами, загипнотизированный радужными переливами света на гранях драгоценностей, я впал в прострацию, не понимая, зачем все эти сокровища яростному борцу с мещанством.
- Косма, зачем отказывался от того, что сам накопитель? Права людская молва, еще в школе заставляли учить: "... и злой Кощей над златом чахнет".
Косма с выражением хмыкнул и сказал:
- Хоть и хорошо ты в школе учился, не верь злым языкам. Скопилось всякой дряни за века, капля к капле.
- Что делать собираешься со всеми этими ценностями?
- Ума не приложу, вроде бы и не надо, да девать некуда. В здешней жизни богатства не нужны.
- Отдай государству, скольким людям сумеешь помочь!
- Никогда подобной глупости не совершу! Ваши чиновники да братки всякие разворуют: на себя потратят, в швейцарские банки переведут, между родственниками поделят. Тебе дам, бери, сколько хочешь. Унести не сможешь, Гордея позову, он пособит.
- Зачем мне твои сокровища? - снова удивился я. - Вот уж не завидую участи богатых. Трясись над сокровищами, телохранителям плати, чтобы другие братки горячим утюгом не прижгли или бомбу не подложили. Никогда не хотел разбогатеть.
- Не объясняй, я сам такой. Никого не грабил ради этой ерунды. Пришлось мне и боярином быть, и царевым советником служить. Да кем я только не был в своей жизни! Не желаешь, а копится и копится. То дорогое подношение сделают, то жалование золотом выдадут, то после битвы трофеи на твою долю придутся. Не откажешься, а выкинуть жаль, все-таки память, пусть и дорогостоящая.
- Теперь верю, не суетись. Жизнь, она у всех разная. Расскажи-ка лучше что-нибудь о себе. Много интересного должно было приключиться с тобой за века.
- Спросил ты о былой жизни, и сразу вспомнилась царица Савская. До чего обольстительная женщина! Она правила богатым торговым народом, жившим в пределах нынешней Эфиопии. В ее стране водились золото, слоновая кость, драгоценные камни, экзотические благовония и пряности. Было чем торговать с другими! Подданные превозносили ее ум и красоту. Возгордилась этим царица и однажды отправилась испытать мудрость царя Соломона. Много дней и ночей проверяла царица наимудрейшего из всех живших - по прошествии лет могу сказать так без лишней скромности. Некоторые из ее вопросов запомнились особенно.
В государстве Савея, где правила царица, жестоко преследовались дуэли со смертельным исходом. Она предложила рассудить две такие дуэли. В одном случае дуэлянт впоследствии умер от тропической инфекции, попавшей в рану, в другом - раненый участник дуэли, не дожидаясь смерти от потери крови, бросился с обрыва в пропасть. Виновны ли в этих смертях их противники? Следовало ли их казнить?
Другой вопрос царицы был не менее запутан. Двух людей обвиняли в совместном преступлении. Если оба признавали себя виновными, каждый получал легкое наказание. Если это делал один, а второй - нет, то первого освобождали, а второго подвергали суровому наказанию. Если оба не признавали своей вины, их обоих освобождали от наказания. Почему с точки зрения отдельного обвиняемого лучше признаться, а с точки зрения обоих - правильнее не делать этого?
- А как-то, помню, служил я первым визирем падишаха на Востоке, - продолжил Косма.
- Жизнь была прекрасна в нашем государстве, пока не хлынули на границы орды кочевников, диких и безжалостных. Они сметали все на своем пути. Сам падишах возглавил войско, чтобы умереть или победить. Я был оставлен в столице со строжайшим наказом падишаха, велевшим при прощании:
- Милый друг, я покидаю свою жену, ожидающей ребенка. Случись так, что я не вернусь, а родится сын, тогда ему завещаю две трети наследства, остальное - матери. Если же родится дочь, ей - одну треть, остальное - матери.
Воины доблестно выполнили свой долг, битва была жестокой и кровавой. К сожалению, победа досталась ценой жизни повелителя. А вскоре родилась двойня: мальчик и девочка. Каким образом следовало выполнять завещание падишаха?
Косма прикрыл глаза и сладко улыбался, видимо, вспоминая свою молодость, скрытую сединой веков. Через некоторое время улыбка покинула его лицо, он вздохнул, отряхнулся от воспрявших было чувств и обратился к временам более близким.
- Помню 1771 год, обретался я тогда в Москве. Был купцом первой гильдии, торговал пряностями. Коммерция быстро наскучила. Чтобы развлечься, принимал личину дворового Василия Андреева, который был не дурак в кабаке погулять да подраться. Тогда еще чумной бунт начался, сглаз народ искал, колдунов и ведьм всяких. Архиепископ Амвросий, пастырь наш духовный, стал уговаривать толпу разойтись, наставлял словами похабными. Не любо стало Василию, возьми да закричи: "Колдун!" Толпа рассвирепела, тут архиепископу конец пришел - в вере слаб оказался. Не то, что император Николай Павлович, который одним своим видом сумел холерный бунт предотвратить. Случилось это через полвека в Петербурге. Как сейчас, его блестящий мундир помню...
- А вот совсем недавно, когда Белый дом из танковых пушек бомбили, все ответственные чины почище осиновых листов дрожали. Только один, мордатый такой, начал за свободу народу оружие и деньги раздавать. Не подумай вдруг, что по идейным соображениям, - за себя сильно испугался, о своей свободе думал... Извини, - вдруг прервал Косма свой рассказ, - позже закончу, сейчас Гордей явится.
- Может и Лешка будет?
- Хотел прийти, да грехи в рай не пускают. Если освободится, то пожалует ближе к вечеру. Идем дальше.
А дальше находился другой зал апартаментов. Там, действительно, был зал, игровой. Оба соседа - Косма и Гордей - оказались не только любителями головоломок, но и завзятыми игроками. Это выяснилось, когда к нашей компании присоединился Гордей. Жил он с другой стороны холма и забегал сюда, чтобы провести время за головоломками и азартными играми. Играли на золото из соседнего помещения, которого хватало, чтобы оплатить любой проигрыш.
Перейду к событиям, которые разворачивались в игорном заведении, составлявшем неотъемлемую и, как следовало из монументальной обстановки, важную часть подземной резиденции. Необъятное помещение было выдержано в закатных тонах: красное дерево, тяжелые драпировки из багрового бархата, на полу - розовый каррарский мрамор с узорчатым персидским ковром, размещенным в центре зала. Окна отсутствовали, освещение создавали фигурные подвески из красной меди с зажженными свечами. Канделябры со свечами были расставлены также на десятках игровых столов, для изготовления которых использовался благородный красный орех. Почетное место занимал стол с рулеткой, рядом примостились бильярдный и карточный столы, столы для игры в шахматы, шашки, нарды, го, составлявшие классическое ядро зала. Некоторые столы имели сложным образом разграфленную поверхность, часть из них была покрыта малиновым сукном. На столах виднелись колоды карт, игральные кубики, стопки жетонов, фишек и золотых монет. У одной из стен на стойке стояли пузатые кожаные мешочки, то ли с золотом, то ли с серебром, за ними располагался открытый бар, заполненный бутылками с разноцветными этикетками. Наконец, по периметру были выставлены мягкие диванчики с изогнутыми спинками и похожие стулья.
Косма не стал пускаться в долгие объяснения, а сразу пожаловал меня увесистым мешочком, в котором оказались хорошо сохранившиеся золотые дублоны Карла Испанского. Похожий мешочек получил Гордей. Это были ставки в сегодняшней игре, а играть, как я понял, намеревались долго и всерьез. Меня мало интересовали привычные азартные игры, до которых я никогда не был большим охотником, поэтому я предложил выбрать то, что содержало бы в себе элементы головоломок.
- Давай, на нормальные деньги играть, российские? - попросил я Косму, помня, что несколько десятков рублей так и остались неиспользованными. Да и проявление патриотизма по отношению к национальной валюте было не лишним.
- Не все ли равно? Дублоны ничем не хуже, зато монеты тяжелые и метать их легче. Золото есть золото, а что стоят твои деньги? Есть такой каверзный вопрос: какая разница между рублем и долларом? Запомни ответ: доллар! Вот не так давно, всего несколько сот лет назад, копейка была серьезной монетой. К примеру, на Руси меч, кольчуга и щит стоили вместе десять гривен, в каждой по десять копеек. Меч стоил больше, чем две кольчуги, три кольчуги - больше, чем четыре щита. Можешь сам рассчитать, сколько копеек стоили эти предметы воинской амуниции по отдельности, если три щита были дороже меча. Впрочем, потом решишь, - закончил Косма. - Двигай сюда, здесь игра в бабки, начнем с нее.
Мы подошли к небольшому столу, поверхность которого была поделена на квадраты. Эта игра не имела никакого отношения к старинной русской игре и подходила, скорее, тем, кто ищет способ потратить деньги, или бабки, как их порой именуют. Игровыми аксессуарами служили плоские пластмассовые фишки различной формы и размеров. На каждой была указана цифра, обозначающая цену фишки. Чем меньше размер имела фишка, тем больше она стоила. Игроки получали одинаковые наборы фишек, а затем поочередно выкладывали по одной фишке на любое место стола. Фишка не должна была касаться соседних, ранее выложенных на стол фишек. Проигрывал тот, кто не мог найти на столе свободного места для своей фишки при совершении очередного хода. Размер проигрыша равнялся стоимости использованных игроком фишек.
Косма с Гордеем сыграли подряд несколько партий. Гордей упорно проигрывал, поэтому выбрал для себя роль зрителя. К этому моменту я уже определил стратегию, позволяющую выиграть, если начинать игру первым. Успешно воплотив ее в жизнь, изложил присутствующим нехитрые правила выигрыша. Гордей в предвкушении потер руки, а Косма цыкнул на него и огорченно сообщил, что из-за моей излишней учености они лишились замечательной игры.
Радость одного и огорчение другого длились недолго - мы перешли к круглому столику, покрытому ворсистым сукном. В новой игре с расстояния в несколько метров бросали пять монет, ими нужно было попасть в круглую точку, вычерченную в самом центре стола. Перед броском последней монеты заключали пари, условия которых выбирали зрители. Разрешалось делать ставку либо на то, что монета упадет ближе других монет к центру стола, то есть последний бросок окажется лучшим, либо, что она не упадет ближе, а бросок не станет лучшим. Монеты выпало бросать мне, тогда как Косма с Гордеем условились о ставках один к трем.
И как вы думаете, кто из них закономерно проигрывал? Конечно, Гордей. Это донельзя расстроило его и он перешел в роль зрителя. К сожалению, зрителем он оказался беспокойным и все время вмешивался с советами, адресованными то мне, то Косме. Его можно было утихомирить только уже неоднократно проверенным способом. Я рассказал ему головоломку, решать которую он отправился в гостиную, и больше не приставал с наставлениями. Исходя из того, что Косма богат на золотые монеты, я выбрал головоломку, решение которой Гордей мог легко проверить с помощью монет. На столе лежат монеты, все разного номинала и диаметра. Если их раскладывать по две, согласно возрастанию номинала, то удается получить столько же различных вариантов, сколько получается, если раскладывать их тройками по возрастанию диаметра. Сколько всего монет?
Ну а Косма предложил новую игру. Из ящика стола он достал плоскую квадратную коробочку с четырьмя одинаковыми открытыми квадратными отсеками. Коробочка была закреплена осью на подставке и могла свободно вращаться относительно оси, проходящей через ее центр. Предлагалось издалека забросить во вращающуюся коробочку четыре монеты. Монета с равными шансами оказывалась в любом из отсеков. Банк держал Косма, моей ставкой был дублон. Он предложил следующую схему. Если после четырех бросков в каждом отсеке окажется по монете, я выигрываю десять дублонов. Раскинув мозгами, я понял, что эти правила не были совсем грабительскими, однако попросил изменить их, и при той же ставке выплачивать в качестве выигрыша по дублону за каждый незаполненный отсек. Косма не видел разницы, но сильно заблуждался, что стало понятно по результатам игры.
Продолжали за другим столом, сукно которого было расчерчено сеткой из одинаковых равносторонних треугольников. Их сторона в два раза превышала диаметр дублона, который, опять таки, надо было бросать на стол. Если монета целиком оказывалась в треугольнике, не касаясь ни одной из его сторон, выплачивался приз в тридцать монет. Брошенная монета всегда отходила Косме. Справедливости ради я попросил удвоить приз, на что Косма, наученный предыдущим опытом общения со мной, уже не согласился.
Подумав, он предложил по очереди бросать монету на стол до тех пор, пока у кого-то не выпадет крест, изображенный с одной стороны эскудо. Игрок, выкинувший крест, выигрывает монету у другого. Чтобы не обижать хозяина, я позволил ему начинать первым, хотя мои шансы проиграть не вызывали сомнений. Так и произошло. Намереваясь компенсировать понесенный ущерб, пусть он и был чисто условным, я изменил правила игры. Косма вносит десять монет, а дальше бросает эскудо и считает, на каком по порядку броске выпадет крест. Я плачу ему ровно столько монет, сколько составит квадрат порядкового номера удачного броска.
- Платишь десять, а получаешь сто, заманчиво? - спросил я Косму. Тот удивился, но, не почувствовав подвоха, принял новые правила. А позже, осознав бесперспективность спора с фортуной, в сердцах стукнул кулаком по столу.
- Не стоит мебель ломать из-за пустяков, - сделал я слабую попытку его успокоить. - Сыграем в другую игру. Опять будем кидать монету, но по другим правилам. Игра состоит из конов, в каждом из которых игроки бросают монету, причем четное количество раз: от двух до десяти. Перед началом кона игроки объявляют сколько бросков они будут использовать, а затем поочередно приступают к объявленной серии бросков. Выигрывает тот, кто первым получит в своей серии равное количество орлов и решек. В спорных случаях, скажем при совпадении результатов, производят переигровку. Ставка в игре - десять дублонов. Согласен? - спросил я Косму.
Он утвердительно кивнул головой, и мы приступили. Косма предпочитал совершать от шести до десяти бросков в серии. Я выбрал ровно два. Эта тактика, о которой, конечно, я знал заранее, с лихвой оправдала себя, доказательством чему служил потяжелевший мешочек с золотом, в духе лучших традиций закрепленный мной на ремне джинсов.
После проигрыша Косма не стал предаваться отчаянию, а неожиданно предложил рулетку, чеченскую.
- Почему чеченскую? Если верить сообщениям средств массовой информации, ее особенно полюбили кавказские террористы. Правда, играют в нее исключительно одни заложники под руководством похитителей. Здесь тоже вращается барабан, как в обычной рулетке, но барабан совершенно иного рода, - провозгласил он. В его руке прямо из воздуха возник шестизарядный револьвер. - Обычно игра заканчивается гибелью кого-то из участников, но сейчас патроны холостые. Их всего два, в барабане они находятся рядом. Не глядя, поворачиваешь барабан и начинаешь пятнашки со смертью. Игроки - отчаянные люди, сперва один подносит револьвер к виску и нажимает на спусковой крючок: либо раздается выстрел, либо барабан проворачивается на следующую позицию. Тогда настает черед другого игрока. И так друг за другом, до смертельного выстрела. Каким начнешь, первым или вторым?
- Конечно, вторым, - не раздумывая, ответил я, - шансов больше.
Испросивший пояснений Косма, получил их незамедлительно: шутки ради я сослался на пословицу, гласящую, что лучше смеется тот, кто смеется последним. Он проверил народную мудрость на деле и убедился в ее правоте, напустив в помещение неимоверное количество пороховых газов. У меня же заложило уши от произведенного им грохота. По этой причине я попросил его перейти к чему-нибудь более тихому и не столь вонючему. Косма внял моим мольбам и снял со стойки мешочек с монетами.
- Достаю семь монет и выкладываю их кружком, - пустился он в объяснения. - Теперь делаю магический пасс, а дальше каждая монета своим цветом указывает на то, какие монеты по бокам от нее: красным, если обе монеты фальшивые, зеленым, если рядом лишь одна фальшивая монета. Когда по соседству фальшивых монет нет, то цвет монеты не меняется. Смотри.
После этих слов все монеты стали зелеными. Косма был удовлетворен.
- Сколько здесь фальшивых монет? Учти, что только настоящие монеты указывают истинный цвет, а фальшивые всегда его искажают, иными словами, лгут.
Надо признаться, пришлось попотеть, прежде чем я дал правильный ответ. В качестве благодарности за сеанс магии, который не встретишь в другом месте, я попросил у Космы комплект лото и предложил ему свою головоломку. Если в мешке находятся девяносто бочонков, то сколько раз в среднем требуется вынуть по три бочонка, чтобы, хоть один раз, последовательность их номеров образовала возрастающий ряд чисел?
- Нет, нет, не спеши, - заметил я, когда Косма набрал воздуха, чтобы произнести ответ. - По мере вынимания каждой тройки бочонков номер следующего в тройке бочонка должен оказаться больше номера предыдущего. Да и вообще, хватит ли бочонков в мешке?
Почесав затылок, Косма непостижимым путем нашел правильный ответ. Пусть жизнь не кажется ему малиной, - подумал я про себя и изменил вопрос: сколько в среднем понадобится извлечь бочонков, пока последовательность номеров бочонков в любой последовательно вынутой тройке не даст возрастающий ряд чисел?
Потребовался тайм-брейк, взятый Космой для размышлений, а затем он сообщил, что решением займется позже. А дальше, как бы компенсируя переход к домашнему заданию, продемонстрировал свои исключительные возможности. Сложив стопкой штук тридцать золотых монет, он двумя жестами разрезал их на равные четвертушки, затем бросил в мешок и перемешал.
- Ты видел, что получилось четыре типа четвертушек, ибо я разделил эскудо по нанесенному на монету кресту. Сколько четвертушек в среднем надо вынуть из мешка, чтобы сложить одну монету целиком? Найди наименьшее количество!
Настала моя очередь чесать затылок и брать задание на дом. Справлюсь! Уходить не хотелось, но видя, что наша встреча близится к концу, я решил предложить хозяину пари на картах. Условия просты: используем стандартную колоду, из которой я тащу по одной карте сверху. Посмотрев на нее, заключаю с Космой пари на один или пять дублонов, что эта карта - король, дама или валет. Если Косма принимает пари, то проигравший платит проигрыш в двойном размере ставки. Если - нет, то Косма сразу выплачивает сделанную мной ставку. Моей тактикой было всегда ставить по пять дублонов на короля, даму, валета и туз, а также по одному дублону во всех остальных случаях. К завершению игры мы разошлись практически по нулям, хотя некоторый перевес был все-таки на моей стороне.
Вскоре Косма исчез в сокровищнице, а затем вернулся, сгибаясь под тяжестью огромного мешка. Еще одна головоломка на дом. Мешок, изготовленный из грубой парусины, был необычайно стар, на нем виднелись замытые красные пятна, возможно, вина или крови. Мой интерес не остался незамеченным.
- Этот мешок - собственность пирата Генри Моргана, прозванного кровавым, в нем он однажды спрятал награбленные сокровища. Расскажу когда-нибудь и об этом, а сейчас слушай головоломку. В мешке находится одинаковое количество зеленых и желтых изумрудов, на ощупь их не отличишь. Делаю так: не подглядывая, один раз вынимаю сто изумрудов, другой - десять. В каком случае больше шанс вынуть одинаковое количество изумрудов того и другого цвета? Дополнительный вопрос: каким в среднем окажется отношение количества вынутых изумрудов разных цветов при вынимании их до тех пор, пока не будет извлечен желтый изумруд?
Выслушав головоломку, я не стал ее решать, но попросил Косму принести десяток пустых мешков, а также рубины или алмазы. Когда он доставил желаемое, я разложил рубины и изумруды по мешкам. Моя ответная головоломка стала овеществленной. В десяти мешках находились зеленые изумруды, рубины и желтые изумруды. В двух мешках количество желтых изумрудов не равнялось количеству зеленых. В четырех мешках количество рубинов и желтых изумрудов было одинаковым. Сколько мешков, в которых разное количество рубинов и зеленых изумрудов?
Совсем случайно я засунул руку в карман и нащупал там купюру в десять рублей. Косма не хотел считать рубли за деньги, а теперь точно придется!
- На купюре стоит номер. Он семизначный, а может оказаться и шестизначным, если первая цифра нуль. Сколько купюр следует иметь, чтобы хоть одно частное от деления двух номеров начиналось на единицу? В среднем, конечно.
Словно угадав, что встреча подходит к концу, из гостиной вернулся Гордей. Он был безмерно счастлив тем, что нашел решение головоломки с монетами. Пусть и у него будет пища для размышлений, - подумал я. Кивнув на моргановский мешок, я предложил указать наименьшее количество камней, которые необходимо вынуть, чтобы среди них всегда оказались два изумруда одного цвета.
Косма проводил меня до античного входа, подарив напоследок флягу с греческим коньяком, а Гордей перед расставанием пожелал устроить экскурсию в свои хоромы, чтобы, узнав дорогу, я наведывался чаще.
Гордей был прост и полностью лишен предрассудков. Это проявлялось во всем: в поведении, внешности, одежде, даже в жилище, которое он себе выбрал. Изнутри его дом, скрытый в глубине холма, напоминал лесную сторожку. Там располагались двухэтажные нары, кособокая печь, сложенная из камней, неструганый стол, полки по стенам и гвозди для одежды. На случай темноты имелась масляная коптилка, результаты применения которой обнаруживались на покрытом сажей потолке.
Я не просил новообретенных друзей принять их гипнотическое обличье. Увижу позже, - полагал я, - куда им устоять. Тем более, расставались мы ненадолго, так как условились продолжить прерванную игру. Было еще много игр, в которые предстояло сыграть.
